Когда ставится упрёк в том, что Украина — суть искусственное порождение, задуманное в кабинетах австрийского двора, то такому утверждению находится много желающих возразить — обычно из самой среды мовнюхствующих. Они с пеной на губах отрицают причастность Вены к возникновению мовна (мовно — придуманный в противовес украинском наречию язык), но факты — упрямая вещь и говорят они совсем о другом.
Чтобы убедиться в лживости утверждений мовнюхствующего элемента, незачем даже ворошить историю Юго-западной Руси, именуемой, по грехам нашим, Украиной. Достаточно обратить внимание на Румынию — присмотреться к истокам возникновения этого с позволения сказать „государства”, чтобы убедиться, что именно опыт его создания послужил источником вдохновения для австрийцев.
Сколько не ворошил я страниц летописей, сколько не вглядывался в строки древних манускриптов, а слова „румыния” нигде не вычитал. Народ, некогда расселившийся на землях словян, всегда именовался волохами (трансильванцами, молдаванами), и не представлял собой едино целого, ни в обычаях, ни в культуре, ни в истории. Роднило эти племена разве что обилие латинских слов, занесенных некогда римскими поселенцами, после блистательных побед императора Траяна над даками.
Вся история древности и средневековья свидетельствует о том, что волохи не имели своей государственности и входили, то в стостав Венгрии, то в состав Турции. Находились они до конца 13 столетия и в составе Руси. Именно на них, на „Болоховскую” (волоховскую, волошскую) землю учинил свой карательный поход Данило Галицкий — за измену и переход на сторону татар.
Людские потери, понесенные русским населением в час нашествия монголов, привели к тому, что помогавшее врагам рода людского население, оказавшееся неистреблённым за свою подлую измену, получило численное преимущество над поредевшим населением Руси, и подобно враз оживившемуся ляшью, начало свой драг нах остен — румынская колонизация поглотила не только словянские земли (г.Крайова, Решица), но и исконно русские города, как Быстрица, Брашов, Малый Галич (Галац). Грозила достичь берегов Буга — слишком мало было сил у русских князей, слишком ничтожны были они после татарского погрома, чтобы воспрепятствовать этому злу.
Но в отличие от поляков, имевших государственность и политическую культуру (хоть и не такую высокую, как наша общерусская), волохи не смогли создать на захваченных землях устойчивого государственного объединения — уделом их политической жизни стало лишь местное возвышение разного рода трансильванских князей да молдавских господарей тиранивших славянское население на западе, и русское население на востоке.
В таком состоянии Валахия пребывала до середины 19 века, и в таком состоянии пребывала бы она и доныне — без языка, без общей культуры и без собственной истории и самое главное — без народа, могущего быть носителем всего перечисленного, коли бы не смутное время в Австрийском цесарстве. Опасаясь национального движения угров (мадьяр, венгров) венский двор решил в противовес ему противопоставить национальное движение волохов, чтобы, уподобившись искусственному пожарному, огнём загасить огонь.
Но этому, остроумному, надо сказать, замыслу было одно важное препятствие — отсутствие народа, языка и культуры. Казалось бы. дело безнадёжное, но австрийцы взялись за него с немецкой последовательностью и аккуратностью — именно с тех дней вместо зазорного „Влахия” появляется придуманное название „Румыния”, именно с тех дней начинается вытеснение кириллической азбуки и переход на латынь, именно с тех дней начинается так называемый „румынский” язык, и именно опыт тех дней был перенесен на украинские земли находящиеся под австрийским владычеством.
Меня можно упрекнуть в том, что всё написанное — всего лишь плод неверного представления о минувшем этого уголка Европы. Чтобы убедится в том, что сказаное мною — правда, предлагаю ознакомится с мнением современников; в частности, с мнением Проспэр Мэримэ. Вот, что он пишет об этой „Румынии”:
„Румыния” (это слово сам П.Мериме взял в кавычки — моё прим.) была изобретена в те годы, когда немецкие учёные додумались до разделения народов по племенному признаку, не принимая во внимание политических разграничений и войн... Говорят, австрийский министр, озабоченный пробуждением у мадьяр национального чувства, придумал в противовес им румынскую национальность исходя из принципа divide ut imperes”.
Относительно того языка на котором разговаривало население „Румынии” он пишет: „обычно на нём пишут славянской кириллицей, но говорят, что образованные люди уже заменяют её латинским алфавитом”.
Нетрудно понять. что "образованные люди Румынии. о которых идёт речь. представляли собой современных нам Ющенко, Тимошенко, Януковича и прочих мовнюхов, готовых за право властвовать, предать язык своего народа.
Как ни удивительно, но в полном согласии с веяниями наших дней, француз упоминает и о руке Москвы:
"Русские относятся к этому с некоторым неудовольствием. Они снабдили молдаво-валахов (обратите внимание — не „румын”, а „молдаво-валахов”) своим алфавитом, они простерли свою любезность даже до того, что хотели снабдить их и губернаторами и козаками, но опоздали, и молдаво-валахи предпочитают уже латинские буквы и собственную администрацию”.
Не буду дальше продолжать приводить выдержки из речи этого человека — достаточно того, что сказанное им целиком и полностью можно отнести к Украине. Замечу только, что румынский язык и литература, создавалась трудами талантливых немцев, выдававших своё творчество за народное с таким искусством, что у сторонних порой не вызывало сомнений в подлинности. Сам П.Мэримэ тому ярчайший пример — его „Песни западных словян” ввели в заблуждение даже А.С.Пушкина, который филологические изыски француза принял за народное творчество. Именно филологическими изысканиями безызвестных, но, не менее, чем Мэримэ, талантливых немецких агентов, мы обязаны и возникновению такого позорного явления как мовно, которое ныне тщатся навязать украинскому народу.
Для нас важно другое — то, что на примере Румыниии мы видим всю искусственность „украинства”. Не правда ли, что сказанное вполне можно отнести и к Малороссии? Разве не этого добиваются ублюдки, пробравшиеся во власть? Разве не заветнейшим их желанием есть желание вытравить из русских людей русский язык, русскую культуру, русскую историю, заменив всё это праведное и святое, своим мерзким мовном? Эти негодяи и проходимцы уже сделали своё чёрное дело — отторгли от русского имени Галичину, Волынь, Буковину, и на этом не собираются останваливаться - простирают свои грязные руки к Днепру, к Киеву.
|